Что такое талант? Талант есть способность сказать или выразить хорошо там, где бездарность скажет и выразит дурно.


Ф.М. Достоевский

Николай Юрьевич Климонтович 2009-12-24 17:59:02

БЕДНЫЕ ВЕЩИ БОГАТОЙ СТРАНЫ

Из инсайдерских, как нынче принято говорить, источников на Центральном телевидении нам стало известно, что в дни всенародных торжеств до зрителей Первого канала не добралась немудрящая передача под названием «Вещи военных лет». То ли ее качество не удовлетворило начальство, то ли сюжет не уместился в сетке вещания между парадом и Кобзоном. Конечно, если это считать культурным событием, то как бы со знаком вычитания. Ну как отсутствие на Каннском фестивале отечественной кинопродукции, и это когда было столько победных реляций о чемпионских сборах какого-то «Ночного дозора»: Кустурица Акунина не читает.    


Не знаю, как вам, а мне жалко этих бедных вещей. Ведь хотелось именно чего-то подобного, простого и со вкусом; сильно не хватало в этот праздничный день, так сказать, чего-нибудь с простым человеческим лицом, потому что всего остального было в избытке. Мэр разгонял облака над праздничным парадом, трубы трубили, высокие гости почти все поименно  подтянулись, явились поздравить своего российского коллегу, были цветы и песни, а также народные гуляния, но скромные, потому что Центр города был напрочь перекрыт. Зато был салют. Дело не дошло разве что только до парада физкультурниц, но да им и не было места на этом мужском торжестве.


Но, как часто бывает на другое утро после праздника, уже во вторник во весь рост встал тревожный вопрос: куда теперь? Что будем праздновать завтра? И к чему готовиться? Ведь страна как начала праздновать католическое Рождество в конце прошлого года, так и праздновала, не останавливаясь. А если не праздновала, то готовилась праздновать. Если и постилась, то с прицелом на скорое разговенье.


Масштабы наших праздников, широта размаха удивляет нас самих. Мы как бы сами себе удивляемся, какие мы грандиозные. Все у нас не как у обычных людей: и шик, и мощь, и невиданный стабилизационный фонд. А тут тебе подсовывают какие-то простые бедные вещи из ушедшего прошлого: примус там, керосинку, валенки-валенки-не-подшиты-стареньки. Здесь решается вопрос кто кого и от чего спасал в мировом геополитическом масштабе, а здесь какие-то вещи военных лет, народ мог бы не так понять эту ностальгию по коммунальному быту и убожеству нищеты.


А между тем, если эти самые вещи близко рассматривать, то закрадывается крамольная мысль, что не так далеко мы от них ушли, не так невозвратно отъехали. Конечно, тогда «Тефаль» не думал о нас, разве что только американцы с их ленд-лизом, но сам облик старых вещей, сам подтекст, маячащий за этим обликом, близок и сегодняшнему российскому средней руки господину. По сути дела, нынче у нас та же коммуналка, разве что с потугами на евроремонт. Причем, был какой-то неуловимый момент в недавней отечественной истории, когда многие граждане всерьез поверили, что это не просто ремонт, но что действительно нас переселили куда-то поближе к Европе. Но в последнее время эта иллюзия развеялась. Как-то похолодало. И нет-нет да поймаешь на мысли, что английские штиблеты хороши где-нибудь в Кенсингтоне, но в Расторгуево удобнее кирзовые сапоги, а в Нижнем Бирюлево — валенки с калошами. И пусть на Тверской можно разжиться у «Хуго Босс» пиджаком долларов за тысячу, но родная телогрейка и греет лучше, и обойдется чуть дешевле. И что в конце концов послевоенные лица у товарищей Шарапова и Глеба Жеглова были посимпатичнее нынешних правоприменяющих господ. И песни были душевнее, и сирень пахла круче и кучерявее, и девушки носили косы поверх простого ситчика, и воду можно было пить прямо из-под крана, и везде портреты вождя.


Именно их отсутствие, равно как отсутствие его же изваяний, стало в последние дни как-то особенно болезненно переживаться определенной частью населения. Вот, к примеру, город Мирный. Это, кто не знает, там, рядом с Оймяконом — полюсом холода. Жизнь там налаживается, многие переехали из бараков и балков в панельные квартиры, стали выдавать зарплату за позапрошлый год, льготы урезали, но они там и не особенно нужны. И все же чего-то не хватает, свербит на сердце. И вот группа наиболее активных и памятливых обратилась к тамошнему начальству: ну, дяденька, ну поставь нам хоть не памятник, этого не просим, но хоть какой-никакой поясной бюст, а то живем прямо как в глуши какой. И дяденька вошел в положение, милейший: ну, говорит, будет вам памятник, но только за ваши же деньги. И что вы думаете: сбросились ветераны — даром что без льгот, и стоит себе памятник на площади имени 30-ия Победы, весь в цветах, даром что они там не цветут.


В Красноярске дело пошло не так гладко: даже из-за пустякового сталинского бюста вышел крик и скандал. Оказалось, в этом городе на реке Е. проживают многие дети жертв так называемых репрессий. Ну, ничего, сказали им коммунисты, мы-то вас переживем и все одно поставим. Ленина же поставили не так давно. Не отставала и столица. Но здесь генералиссимус вышел как бы временный, его слепили из песка в саду «Эрмитаж», но репетиция удалась, было много довольных… 


Нет, не отпускает нас история, будущее нас тревожит много меньше, чем славное прошлое. Так и живем как бы наоборот, спиной вперед. Все празднуем, поем песни военных лет, держим под матрасом старые партийные документы. Все громче звучат заклинания типа остроумной мысли, что без прошлого нет нам будущего. Но опять-таки, о том, что это самое будущее как-то никак не случится — ни звука. Подавай им старые изваяния, космос, балет, газету «Правда», коммуналки, бесплатное отсутствие медицины и водку «белая головка» за 17 рублей в ценах 1949-го года. Иначе, говорят, подавитесь вы своим будущим. А мы себя под Сталиным чистим, играем на баяне песню Газманова «Я родился в Советском Союзе» и никакие хохлы нам не указ. Хорошая позиция, национальная. Вот только, видит Бог, не пойдет больше коромысло по воду само собой. И печь не отправится в огород. Хотя бы потому, что даже огорода — и того не будет.


 


Николай Климонтович

Оставить комментарий
Добавить комментарий
Имя:
Содержание

Код на картинке


Назад